Хронология

28.10.2004 Нам остается, друг мой, только песня (с)

28.10.2004 Паула Фэриартос, Анна Фэриартос

Активен

717.12.2004 г. - Wake up in Tokyo

17 декабря 2004 г.  Паула Фэриартос,Иноканоан Лигаментиа

Активен

1.01.2005г. Party for everybody

1 января 2005 г.  Паула Фэриартос, Кира Громова

Закончен

Март 2005. СОВЕТ У РЕВЕНАНТА

Март 2005г, главы всех кланов

Активен

название эпизода

Дата, Участники

статус

Роковая женщина и Муза: кто она? (Лу Саломе, Лиля Брик, Гала Дали и другие)

Этот текст — специально подготовленная для нашего сообщества адаптация научной статьи, написанной одной из наших комментаторов, кандидатом наук. Речь пойдет о феномене роковой женщины, femme fatale, которая, по мнению автора, является грандиозной нарцисской, для которой все человеческое — слишком маленькое, слишком человеческое.

"В нашей культуре сильно представление о так называемой роковой женщине. Оно штампуется не только для массового читателя/зрителя. На уровне даже профессиональных рассуждений о музах разных деятелей искусства сплошь и рядом утверждается «ах, она была роковой женщиной, она его вдохновляла». На самом деле, секрет разного рода фам фаталь был довольно прост — все они, как под копирку, реализовывали нарциссический сценарий.

Конечно, можно в него вносить некоторые поправки, чтобы увидеть различие между фам фаталь и нарцисской злокачественной. Но сценарий один и тот же, просто в первом случае обольщению и утилизации подвергается творческий человек, который данный процесс запечатлевает в результатах, так сказать, своего творческого дара.

Ну и одно дело, когда нарцисска в историю попала — как, например, Лу Андреас Саломе, ставшая прототипом сверхчеловека Ф. Ницше, который и называл ее своей Заратустрой.

Другое дело - та же фам фаталь окучила среднестатистического гражданина, который расстался в процессе утилизации с собственным психическим и физическим здоровьем, квартирой-машиной, каким-то материальным ресурсом. А в случае творческой единицы — так еще и с жизнью человек расстался, а бессмертным произведением музу свою прославил. Доказал, так сказать, любовь и преданность.

В жизни фам-фаталек всегда есть место самоубийству преданного влюбленного поэта, философа и т.п. Та же Лу Саломе: Ницше после расставания с ней окончательно пропал в бездне своего заболевания (Лу Саломе впоследствии, когда труды Ницше прославятся, не будет стесняться сочинять журналистам байки об их якобы таинственной любви в духе «было или не было у них все-таки секса или хотя бы поцелуя»).

Третий участник духовного братства Ницше - Лу Саломе — Поль Рэ, погиб при невыясненных обстоятельствах через некоторое время после того, как окончательно порвал с Лу (в этом братстве он был тем человеком, который долго и мужественно поддерживал Лу и ее идею о совместном, незамутненном плотскими отношениями, союзе и проживании), но, похоже, имело место все-таки самоубийство (Поль Рэ упал со скалы во время прогулки, через пять лет после расставания с Лу).

К самоубийству В. Маяковского, несомненно, причастна роковая женщина Л.Брик — но как причастна? Безусловно, револьвер в руку не вкладывала, просто Маяковский был уже на стадии утилизации у этой злокачественной нарцисски. Биографы пишут, как поразило очевидцев хладнокровие Лилечки при получении известии о смерти поэта. Ее волновало только одно — как сделать так, чтобы в глазах современников и потомков остаться главной музой с соответствующим материальным содержанием.

Лиля даже рискнула — написала письмо Сталину, который удовлетворил просьбу «вдовы Маяковского» о том, чтобы не было забыто наследие великого поэта — а, следовательно, будут большие тиражи книг, и отчисления от них пойдут в пользу Брик. Таким образом, не будучи официальной женой, Лиля умудрилась поделить наследие Маяковского между собой и — вынужденно — матерью и сестрой поэта.

Разбору личности Лили много внимания посвящено в литературоведении, да и феминистский анализ ее вниманием не обошел — где вообще выясняется, что феномен Лили — в способности бесконечно продуцировать желания, поэтому она всегда была крайне жизнелюбива, и заражала-подчиняла этим всех вокруг, и оставалась неуязвимой для любого внешнего воздействия, в том числе и для властного. Что же касается материальных желаний — то Лиля действительно имела доступ к необычайной для своего времени и обстоятельств роскоши, и при этом роскошь не кончалась — одежда из франции, продукты из "Березки", всегда так складывалось, что не было отказа Лиле ни в чем.

Поведение роковых женщин в роли всяческих муз и вдохновительниц творческих людей стереотипно до смешного — реализуется классическая нарциссическая схема разводки субъекта на ресурс. Если только некоторые особенности при этом имеются. Например, исследователи, пытавшиеся рассмотреть в подробностях личности Лу Андреас Саломе и Лили Брик, упираются в тупик — не делают сущностных выводов, говоря об обаянии, редком очаровании, отмечают отсутствие яркой физической красоты, пишут о колоссальной уверенности в себе (например, современники отмечали выдающуюся наглость Л. Брик — так обозначали идущее от нее ощущение абсолютного права на все и всех).

Но правда о музах состоит в том, что природа так называемой музы тождественна природе нарциссической структуре личности, с одной лишь спецификой — что грандиозное Я фам фатальки хочет видеть себя сверхчеловеческим — отсюда интерес и тяга не столько к материальным ценностям, а к некоей неуловимой природе творческого дара — к чему то, по сути, надличностному.

Отсюда и постоянное состояние “и целого мира мало”, постоянная провокация избранной творческой единицы — «пусть помучается», говорила Лиля, устраивая бойкот Маяковскому, чтобы он наконец написал что-нибудь — собственно, он ее и интересовал не как мужчина и человек, а как Поэт. Поэт с большой буквы и с мировой славой — вот степень притязаний грандиозного «Я» Лилечки. Фам фатальки этим и отличаются — «давай, ты можешь — вылезти из самого себя, убить низменную человеческую природу и стать наконец тем, чем я тебя вижу — высшей творческой единицей». На выходе - какой-нибудь опус с посвящением роковой возлюбленной.

Впрочем, не надо думать, что тут сойдет опус графомана от искусства из разряда поэта незнайки. Фам фатальку всегда интересовало подлинное творчество, художественный дар с большой буквы, в котором личностное способно переплавиться в то высшее, с чем себя и соотносит грандиозная хищница.

И здесь есть два момента. Не надо рассчитывать на такую всю воздушность и духовность фам фатальки — нет, она хочет конкретных дивидендов с продукта труда возлюбленной творческой единицы — славы себе (и ему — но, прежде всего, себе через него), денег и всего того, что можно на них купить.

Чего стоят потребительские стратегии Лилечки — и это в СССР, где идеалом была как раз потребительская аскеза. А Брик умудрялась и высокодуховной музой почитаться, и потреблять показательно, вразрез с идеологией. «Привези автомобильчик, хочу», шелковое белье и т. п. Хотелки Лили должны были осуществиться и осуществлялись на протяжении всей жизни, а не только во времена союза с Маяковским. Вот что значит — то ли сила женского желания, то ли сила нарциссического заказа.

Гала Дали, еще один вариант несомненной фам фатальки, также тяготеющей к отчаянной роскоши в союзе с гением. Это пример относительно удачного союза, потому что, в определенном смысле, Дали cвезло — грандиозности Галы соответствовал как художественный дар Дали, так и его удачная конвертация в серьезные финансовые активы.

Поэтому Дали утилизации не был подвергнут, Гала остановилась на определенном ритме отношений с гением, когда он был предоставлен своему творческому процессу, с исправно поступающими в сторону Галы его побочными эффектами как в виде славы — Дали воплощал Галу как в своих картинах, так и в высказываниях, где подчеркивал ее статус и значение; так и в виде мощного финансового потока.

Это такой достаточно удачный пример того, как нарцисска оплодотворяет требованиями своего грандиозного «Я» творческого человека, который оказывается способным функционировать согласно требованиям нарцисски.

Показательно, что фам фатальки выступали предметом вполне осязаемого мужского желания — они были предпочтительным сексуальным объектом для мужчин, но не только это — они сохраняли свою первичную значимость уже за рамками сексуального контекста отношений. Даже не значимость — а абсолютную власть.

Рильке всю жизнь усердно подчеркивал значение Лу Саломе — она оставалась главной женщиной в череде его женщин, главной — как муза, как авторитет, хотя конкретные отношения между ними носили достаточно короткий характер. Про Лу говорили, что она умеет быстро погрузиться в человека и зажечь его духовно: «у нее был дар полностью погружаться в мужчину, которого она любила».

Возможно, это как раз и достигалось с помощью нарциссической настройки на человека — полного и абсолютного отзеркаливания его состояния, а дальше, пока вдохновленный таким отзеркаливанием человек не сообразил, что же происходит, Лу сначала вешала на него корону собственной грандиозности, затем, через некоторое время, корону уже водружала на себя, побуждая избранного «гения» гоняться за ней и нуждаться в ней бесконечно.

Такая способность (в основе которой уже известный нарциссический механизм), по видимому, наблюдается у всех фам фаталек - едва ли не все современники таких известных женщин отмечали одну неизменную черту: сосредоточенность на себе, парадоксально не мешавшую им периодические маниакально и восхищенно вглядываться в жертву, в которой забрезжила возможность реализации собственной грандиозности.

Не менее важно и оговорить, кто не является femme fatale. Так, роковой женщиной, безусловно, не была Лени Рифеншталь, хотя по некоторым внешним параметрам, ее можно причислить к этой категории. Конечно, не была роковой женщиной Мерилин Монро — зависимая, уязвимая женщина, обладающая даром необычайной сексуальной привлекательности, но совсем не магического воздействия на людей.

А вот пресловутые Лиля Брик, Лу Андреас Саломе, Гала Дали — классические фам фаталь. Модель, певица, жена бывшего президента Франции Карла Бруни — тоже, предположительно, принадлежит к этой категории. Многое из ее поведения служит яркой характеристикой нарциссизма. У Карлы Бруни имеется сын от французского философа Рафаэля Энтховена. Обстоятельства их романа весьма показательны — Карла была известной моделью и любовницей отца Рафаэля, крупного французского издателя Жаня-Поля Энтховена. И вот однажды на вилле издателя пересеклись Карла и Рафаэль с его беременной женой Жюстиной.

События развивались молниеносно — Рафаэль уходит от жены, у которой случается нервный срыв и выкидыш, Карла быстро беременеет и рожает сына Орельена — такое имя своему ребенку собирались дать Рафаэль и Жюстина до роковых событий. Жюстина Леви впоследствии выпустила роман, где вывела образ Карлы, назвав ее «самкой богомола с улыбкой терминатора».

Эта история очень хорошо, во всех деталях и точности отражает подлинную вампирическую природу нарциссизма — полное отсутствие своей креации, все возможно только как результат обольщения другого и отчуждения у него его ресурсов. Каким образом Карле удалось за пару дней влюбить в себя Рафаэля — на глазах у глубоко беременной жены? Точно таким же способом, как это делала Лу Андреас Саломе и другие фам фатальки — мгновенная нарциссическая настройка на человека, и все — он уже не может жить дальше без свежеприобретенной «родственной» души.

Но пока говорим даже не конкретно о какой-то фам фатальке, а об общих признаках, делающих их сестрами-близнецами:

- грандиозное «Я», требующее чего-то исключительного, сверхчеловеческого;
- способность мгновенной настройки на жертву и снятия личностных границ;
- классическая для зла концепция о том, что, конечно, фам фаталь может вершить судьбы, а уж ей никто не вправе указывать и ставить ограничения;
- готовность переступать через любые моральные преграды «я так хочу» (это может проявляться и в мелочах — например, Лу Саломе приходила на занятия психоаналитического кружка с вязанием — чтобы продемонстрировать свою возможность в разрушении любого рода нормативности);
- абсолютная безжалостность к другим — ведь это всего лишь люди, убогие, не дотягивающие до своего потенциального совершенства;
- бесконечная любовь к себе — Маяковский сказал про Лилю Брик : «Ты не женщина, ты — исключение» - как раз в силу вышеперечисленных качеств и способности позиционировать себя всегда — над и сверх. Нелюдь она — не как все. Нелюдь Лиля пролетарскому поэту и особой взаимностью ведь не отвечала, отказывала ему в мужской и человеческой значимости, — признавала только безусловное величие стоявшего за ним Дара. Т.к. фам фаталька может чувствовать себя равной не реальному человеку (со всеми его неизбежными недостатками), но только тому идеальному, великому, грандиозному, что этот человек может продемонстрировать на грани своих возможностей. К этому она его и побуждает уже известными нарцсредствами.

Несколько похожей на Лилю была и ее младшая сестра Эльза Триоле, которая вошла в историю культуры не только как муза Луи Арагона, но и как вдохновительница, объект страсти, поклонения и соперничества двух выдающихся русских филологов ХХ века — В. Шкловского и Р. Якобсона. Любопытно, что отношения этих последних — тогда еще близких друзей и единомышленников — между собой и с Э. Триоле чрезвычайно похожи на отношения, сложившиеся на какой-то момент между Ф. Ницше, Паулем Рэ и Лу Саломе.

Однако Эльза Триоле все-таки не фам фаталь, даже если где-то и отыграла подобные мотивы. Эльза стала известной писательницей, причем у нее действительно имелся литературный талант. У фам фаталь принципиально отсутствие каких-либо талантов, кроме одного — оплодотворять творческих и одаренных людей, с помощью, как выясняется, вполне конкретного нарциссического механизма.

Даже литературные опусы (самая известная работа «Эротика») Лу Андреас Саломе интересны до сих пор из-за ее выдающейся роли в жизни Ницше, Рильке, Фрейда и т. д. Личный «Заратустра», прототип сверхчеловека и «совершенное зло» в жизни Ницше — написала ряд художественных и научных (преимущественно, психоаналитических) работ, привлекших внимание многочисленных историков, писателей и, конечно же, самих психоаналитиков. Ей таки была присуща высокая степень рефлексии, требовавшая искать ответ на вопрос о собственной сущности, которая не только приводила в восторг современников, но и проблематизировала ее саму.

Лу Саломе прожила длинную и насыщенную любовными приключениями жизнь, став, в конечном счете ученицей З. Фрейда. Вдохновившись ею, отец психоанализа разработал теорию нарциссизма, от которой уже отталкивались последующие исследователи. Так что, в определенном степени, Лу Саломе поспособствовала собственной разгадке.

«Магический» эффект во взаимодействия роковых женщин на людей и творцов и заключается в том, что за конкретным человеком она высматривает то иное, великое, что он может продемонстрировать (горе тому, кто не может, но на таких фам фатальки внимания обычно не обращают). И такое отношение действительно может иметь результатом личностный и творческий рост, хотя бы кратковременный. «Человеческое, слишком человеческое» замещается плодами творческого дара избранного. Исследователи, пафосно пишущие о том, что единственными подлинными реалиями в жизни Лили Брик были поэзия и власть, в чем-то правы. Лиля действительно измеряла свою жизнь такими категориями, только в них видя достойное отражение своей грандиозности.

Переживала ли фам фаталь нарциссические страдания из-за несоответствия людей ей и ее притязаниям? Об этом достаточно трудно судить, но можно предположить, что да — бесовские страдания о том, что кругом все люди, всего лишь люди, по сравнению с ней — выдающимся существом. Отсюда и радостное нарушение всех норм — ведь они созданы всего лишь людьми. Брик весьма радовалась признанию своей персоны со стороны Сталина — вождь всех народов дал распоряжение позаботиться о вдове пролетарского поэта, а также поставил категорическое «нет» напротив фамилии Лили в списке подлежащих аресту.

Сталин олицетворял безграничную власть — тем самым он признал и Лилино право на собственную безграничную власть. Арестовывают людей — Лиля власти не подвластна, она сама — власть. Поэтому и нет никаких ограничений. А вот сама Лиля смело вносила эти ограничения в жизнь обольщенной жертвы. Когда Маяковский влюбился в Татьяну Яковлеву, Лиля испугалась не на шутку, и предприняла ряд действий, направленных на возвращение поэта домой. В самом деле — что ей его жизнь и его счастье, когда важно, во первых, обеспечить лилечкину грандиозность — она, только она, великая и непревзойденная муза; во вторых — Лиле хочется вкусно кушать и мягко спать, а это поважнее каких-то там человеческих желаний Маяковского.

Роковая женщина не видит ограничений для реализации собственных желаний. Это желания других она будет делить на возвышенные, которые она одобряет с манипулятивными целями, и низменные — которые могут быть ограничителями для реализации ее собственных. А вот уже ее желания — они даже не обсуждаются, как желание богини.

В советской России, где приоритетной чертой повседневности был аскетизм, Лиля Брик, нимало не стесняясь, пользовалась французской одеждой и бельем, косметикой, водила личный автомобиль. То, что их обеспечивали гонорары В. Маяковского и близость О. Брика к ОГПУ, — это вторично и неважно по сравнению с Лилиным «хочу».

Это же касается всех сфер жизни — не только материальной, но, и, к примеру, сферы сексуальности. Лилина сексуальность — общее место всех воспоминаний о ней. У Брик было много любовников — ей даже приписывают — скорее всего, без оснований — реплику, что знакомиться лучше всего в постели. То, что в случае обычной женщины стало бы основанием для нелестных эпитетов по поводу ее морального облика, «роковую» делает только более привлекательной — ни традиционной вины, ни стыда по этому поводу у роковой женщины не бывает.

Сексуальность Лу Саломе также стала легендарной — упорно хранившая девственность, в определенном возрасте она ударилась в интенсивные любовные приключения. Заключив платонический брак, она прожила в нем всю свою долгую жизнь, нисколько не изменив изначально поставленным условиям, однако стремилась к максимальной сексуальной реализации в не скованных условностями свободных отношениях. Лу оставляла мужчин сама, оставаясь самодостаточной, — опыт ее собственного нарциссического очарования как раз и позволил ей сформулировать важное заключение о природе феминности — утверждение, что женщине как таковой дан дар оставаться замкнутой на себе и крайне самодостаточной, в то время как мужчина выглядит нуждающимся в ком-то еще.

Отсюда же, возможно, и знаменитое «ищите женщину» — в том смысле, что только в ориентации на женщину и источаемый ею нарциссизм и реализуются мужские жизненные стратегии активного делания. Из-за этого к роковой женщине и прилип расхожий ярлык «пожирательницы мужчин». Ведь конкретный мужчина как таковой никогда не будет ей соответствовать, ее способно удовлетворить только нечто абстрактное и великое, репрезентантом чего он может выступать. И ради этого великого с жертвой можно сделать что угодно.

Каким образом роковым женщинам удается пребывать за рамками актуальных моральных норм, не испытывая при этом чувство вины, характерное для всех остальных? Ведь именно Лу Саломе стала прообразом сверхчеловека, находящегося по ту сторону добра и зла. Отношения с Ницше вспоминали ей всю жизнь, упрекая в жестокости по отношению к гению. Однако, впоследствии Лу не отреагировала даже на просьбу З. Фрейда пояснить противоречивые слухи, которыми обросла история этих отношений. Она ведь просто всегда делала что хотела — якобы желая быть правдивой только по отношению к себе, но не по отношению к кому-то другому.

Не эту ли абсолютную соотнесенность с собой предполагал Ф.Ницше в сверхчеловеке, говоря, что человек есть нечто, что надо превзойти? Если человек как промежуточное существо обладает собой только как проектом, является канатом между животным и сверхчеловеком, — то что же характеризует именно его человеческое состояние? В своей критике традиционной морали Ницше и описал это человеческое как угнетенное, репрессирующее и репрессируемое, недостаточное — когда надо считаться не столько с собой, но и с другими, ограничивающими проявления его индивидуальности, человек и — это вина и стыд.

Последними качествами Лу (как и любая другая фам фаталька) не обладала, но можно предположить, что их зато в избытке переживал сам философ. Поэтому эти двое и встретились и поэтому их короткий союз был столь продуктивен для творческой активности Ницше: ведь благодаря этом он и открыл для себя сверхчеловека, для которого просто человек является «мучительным позором». Также и для нарцисса, другие люди, с точки зрения оправдания его ожиданий, и есть мучительный позор.

Нарциссизм — это всего лишь стадия в становлении личности, условие рождения субъективности, когда человек открывает себя как Другого, как предмет своей абсолютной любви. Я впервые отчуждается от самого себя и присваивается как Другое. Застревание же на этой стадии предполагает перманентный поиск себя в мире, восприятие других только как отражений Я, как содержащих в себе Я, и в силу этого подлежащих вскрытию — с целью обнаружения себя.

Но мучительная боль нарцисса как раз и заключается в том, что в полной мере себя он в Другом не обнаруживает и мечется от крайности к крайности — от лучезарной надежды, окрыляющей Другого, которому может показаться, что он стал предметом большой и чистой любви, до экстремального разочарования, когда этот самый Другой подвергается утилизации и уничтожению как не оправдавший ожиданий.

А вот Лу Саломе считала, что нарциссизм — маниакальное состояние любви к себе и к окружающему миру, и возможность им бесконечно наслаждаться. При этом все остальное и остальные особого значения не имеют.

Здесь заключается еще одна особенность фам фаталь - несмотря на то, что она всегда предпочтет потенциального гения, в принципе, она способна быть идеальной женщиной для каждого мужчины. Но для мужчины это всегда травмирующий опыт — он обнаруживает в фам фатальке свою идеальную женщину, а для нее он — лишь один из многих, кто отзеркалил ее нарциссизм, она восхитилась собой и пошла дальше.

Этим объясняется и роковой, смертельно опасный характер ее воздействия. Человек сначала возносится на недосягаемую (или точечно досягаемую) высоту своей идеальной сущности (иными словами — оказавшись переключенным из позиции человеческого в позицию сверхчеловека), затем отбрасывался в противоположное состояние. Это могло переживаться как акт уничтожения, переходивший, в свою очередь, в акт самоуничтожения. Возможно, так можно объяснить магическое влияние, которое связывают с фам фаталь, и то, что за ней всегда тянется шлейф таких вот уничтоженных мужчин.

Собеседники Л. Брик отмечали, что в ее присутствии они начинали искренне ощущать свои самые глубинные желания и чувствовали способность проявлять их. Сохранились восторженные отзывы пациентов о психоаналитической практике Лу Андреас Саломе. Многие говорили, что именно благодаря общению с ней они оказались в состоянии увидеть себя истинного, и, самое главное, принять себя.

Таким образом, можно предположить, что роковая женщина использовала собственный нарциссизм как способность извлекать из собеседника внутренние желаний, глубоко скрытые ориентиры, прежде всего направленные либо на утверждение себя, либо на самоуничтожение. В то время как сама роковая — всегда недоступна. А в традиционной культуре женщина как раз — доступная, жертвенная, заботящаяся, ставящая себя в зависимость от воли мужчины. Поэтому, конечно, в противовес обычному женскому, образ музы и стал символом разрушающей и смертоносной, но вдохновляющей любви".