Черный «Ламборджини»  блестящей молнией мчался по столичным улицам, заставляя водителей отечественных легковушек теряться в догадках, за что им хвататься в первую очередь — за руль или за сердце, и разгоняя оных по обочинам трассы, принуждая прочие машины жаться в стороны, только бы их не зацепило этим шедевром итальянского автопрома. Порой у Иована спрашивали, почему он, при всем его стремлении всегда оставаться в стороне и оставаться незамеченным, не лезть в центр всеобщего внимания, остановил свой выбор именно на этой, отнюдь не банальной непримечательной машине, и вриколакос лишь неопределенно пожимал широкими плечами, белозубо улыбаясь. Разве ж им объяснишь, что езда на ней дарит ему ощущение свободы, то самое, какое он чувствует, точно так же летя по просторам бескрайнего леса, рассекая широкой грудью напоенный ароматами природы воздух, когда лапы, кажется, вовсе не касаются земли, и серое мощное тело, похожее на тень, действительно парит над почвой, распластавшись в воздухе?.. Разве сумеешь передать словами, насколько это важно для обитателей леса — чувствовать себя свободным, ощущать ветер, бьющий прямо в лицо, свистящий в волосах? И пусть стекла машины опущены, не беда, он все равно чувствует его, и все существо оборотня дрожит от восторга, заставляя Отца сдерживаться, чтобы не завыть в экстазе во все горло, уподобившись самому обычному щенку, который еще не умеет держать свои чувства под контролем.

Впрочем, сейчас было не то время, чтобы отвлекаться. Очередной Совет — это, как минимум, чаще всего означает новые неприятности. Конечно, иногда присутствие на нем Иована было лишь формальностью, ведь он, как-никак, глава клана, Отец вриколакос, однако сама повестка такого Совета мало касалось собственно оборотней. Иногда Светлов и вовсе игнорировал приглашения, если был слишком занят или же считал тему обсуждения слишком неинтересной — опять же, именно в смысле касательства еего клана к разбираемому делу. Однако чаще всего созыв очередного Совета означал лишь одно: случилось что-то, что грозит всем киндрэт, поэтому им придется объединить все свои силы, чтобы отразить напасть. А вриколакос страсть как не любили объединяться с прочими кланами, всегда стараясь оставаться в стороне от всех и вся. А посему и Советов Иован не любил.

Его тревогу усиливал тот факт, что он не знал толком, о чем пойдет речь на этот раз. Слухи, конечно, ходили — куда же без них, и некоторые даже достигали леса, в котором укрылись от любопытных человеческих глаз волки, однако ничего определенного, только чьи-то смутные догадки, да и те пересказанные да перевранные на сто рядов.

— Держи ухо востро, — наставлял он Словена, что сидел на пассажирском сидении рядом с ним и внимательно ловил каждое слово своего вожака. — Поперек батьки в пекло не лезь. Лучше и вовсе рта не раскрывай, если только кто к тебе не обратится. Твое дело — слушать и, самое главное, — Отец, не отвлекаясь от вождения, коснулся не глядя лба парня. — Самое главное — чувствовать, ощущать, все, что только сможешь.

— Да, Отец, — покорно склонил вихрастую голову тот.

Сканэр. Но не телепат, увы, только эмпат. Впрочем, и он приносит немалую пользу Стае, Семье, с его помощью Светлов мог если и не разгадать чужих замыслов, то хотя бы знать, что кто-то что-то замышляет.

— Так что же случилось?.. — спросил Иован задумчиво, барабаня пальцами по рулю. — Какого лиха нам ждать на этот раз?..

— Я слышал, что это как-то связано с фэриартос, — откликнулся оживленно Словен. — По их инициативе Совет и собрали. Но точно не знаю, слышал только краем уха, что вроде пропадать они начали.

Парень вздохнул, покосившись на невозмутимого Отца. Да, не все считали целесообразной изоляцию оборотней от прочих кланов, вот и Словен, похоже, жалеет, что из-за этого не знает всех деталей дела, а может, даже мысленно упрекает Светлова в том, что все сложилось именно так, а не иначе, однако против его воли дети не пойдут. Одни — потому что понимают. Другие — потому что авторитет вожака в их глазах непререкаем. Тоже вариант, если не умеют взглянуть на ситуацию его глазами.

— Что ж, сейчас все и узнаем, — резюмировал Иован, выруливая с трассы.

*   *   *

Кажется, они прибыли вовремя, пусть и не одними из первых, но и не последними. Помимо них в зале Совета присутствовали лишь сами виновники торжества — собственно, фэриартос; даханавар, без которых, разумеется, не обходилось ни одно заседание (они ведь так любят поиграть в политику, влезть в нее по самое не балуйся и радостно черпать горстями, перемазываясь в ней по уши, словно дети грязью) и асиман. Светлов сдержанно поприветствовал Александра, приложился к ручке прекрасной Фелиции и холодно кивнул Амиру, тем самым обозначив, что заметил его присутствие. После чего уселся на стул, кивнув Словену на другой рядом с собой.

— Ну что, сынок, сиди и наблюдай, — шепнул он жадно ловящему каждое слово, каждый шорох, каждый взгляд, но при этом старающемуся напустить на себя безразличный вид парню. — Представление начинается.

Фелиция по-прежнему была жирным спрутом, подминающим под себя все, до чего способна дотянуться, Советы вызывали у него ощущения, схожие с изжогой, а машины для нахттотера Миклоша по-прежнему разделялись на лимузины, грузовики и все остальные. Мир менялся, но рушиться пока не торопился, за что Миклош был ему чрезвычайно благодарен, но еще больше был бы благодарен, если бы Александру не взбрело в голову, что им нужен еще один Совет – Бальза уже отбрехался от предыдущего, отправив туда «птенца», но пропускать Совет два раза подряд, не имея особой на то причины… нет, это может войти в привычку. Не то чтобы ночному рыцарю было не наплевать на то, что о его визитах в резиденцию Ревенанта думают остальные кланы, но стоит пропустить Совет раз, пропустить другой – и появляться там и лицезреть кислое лицо Фелиции станет просто в разы сложнее. К тому же на этот раз ситуация требовала именно его присутствия – черт знает, какая шлея попала под хвост Александру, и что там творится в голове у фэриартоса, нахтриттер не собирался в этом копаться, но, кажется, тот только и ждал возможности швырнуть ему в лицо какие-то свои совершенно необоснованные претензии. Это вызывало у нахттотера любопытство и нечто сродни болезненному веселью – он-то знал, что Александру совершенно нечего предъявить ему, а даже если бы было… клан Нахтцеррет всегда умело заметал следы, и предъявить все равно было бы нечего. Да и что он собирается делать? Попросить у Фелиции ее карманного сканэра? Ха! Сканэр теперь был сам по себе, да и посмотрел бы Миклош на то, как назойливый даханавар забирается к нему в голову – однажды он уже попробовал провернуть нечто подобное и… потерпел наверняка разочаровывающее фиаско.
Кажется, паноптикум уже собрался почти в полном составе к тому моменту, как лимузин подъехал к особняку. Йохан как обычно сопел за правым плечом, когда нахттотер входил в особняк Ревенанта, и в зале остановился на обычном своем месте – в самом темном в зале, подперев стену. Не лезущий на глаза, когда на Совете находится сам глава клана, но поблизости. Йохан был удобен и полезен, и Миклош предпочитал держать ученика под рукой.
– Доброй ночи, – подчеркнуто вежливо проговорил нахттотер, чуть жмуря бледно-голубые глаза и поигрывая тростью, и опустился в кресло, – всем присутствующим.
Его взгляд скользнул по кровным родственникам, едва мазнув по Фелиции и, наоборот, на некоторое время остановившись на Александре, но говорить что-то еще до начала Совета было бы излишним, и нахттотер откинулся в кресле, положив трость себе на колени и рассеяно водя по ней пальцами в ожидании появления Ревенанта. Он очень надеялся, что они сегодня собрались не зря, и время, которое он мог бы уделить скрипке, не будет потрачено впустую – по крайней мере, он знатно посмеется, когда узнает, что придумал себе Александр. Бальза бросил короткий взгляд на Амира, гадая, не пытается ли этот блаутзаугер подставить его клан, прикрывая собственные делишки: тот вечно изворачивался, как земляной червь, достаточно вспомнить последний раз, когда Амир покупал услуги Нахтцеррет и надеялся получить товар, не заплатив – это было бы в его духе, если бы не одно «но». Огнепоклонники слишком тупы и вечно оставляют за собой неубранное дерьмо.

Совет, Грэг ни разу не был на подобном мероприятии и до сих пор не понимал, на кой он туда идет, ведь есть Дона, которая уж точно лучше него подходит для роли того, кто будет вещать от Клана Смерти. Грэг максимум что мог сделать, это нахамить кому-нибудь, а потом с этим всем пришлось бы разбираться, но Крис попросил сопроводить Дону, а отказать брату в такой ситуации пират не мог, он как-никак был одним из самых старых представителей Кадаверциан, значит олицетворял собой с илу и вот это все.
- Ты только не лезь в бутылку, Грэг. Пожалуйста.
- Буду тише травы, ниже воды, или как там говорится, - колдун подмигнул сестре, - сейчас мы туда зайдем, поставим всех на место, скажем всем, что ты тут главная и вот это все, ты скажешь то, что нужно, а я побуду мебелью, я умею. Точнее не так, я просто прикинусь мертвым, - флибустьер рассмеялся над собственной шуткой, ему хотелось поднять сестричке настроение перед тяжелым испытанием для ее воли.
Сейчас они будут обмениваться взаимными обвинениями и на деле доказывать теорию близкородственного хамства. Нас это не касается.
- Дона, красавица моя, мне на их мнение плевать, они для меня никто. Нет, я понимаю, что там главы кланов, но мы отошли от политики, как я помню, я вообще теряюсь в догадках, зачем мы туда идем, впрочем, сказали надо, значит надо.
Когда кадаверциан подходили к залу совета, Грэг очень тихо шепнул сестре на ухо маленькую валлийскую шутку про пастуха и козочку, после чего они вошли в зал. Все, похоже ждали появления только колдунов из клана Смерти, Грэг помог сестре сесть за стол, после чего сел и сам. Выглядел пират по сравнению во всеми теми, кто собрался в зале, очень вызывающе, старинные одежды, шляпа с вороньим пером.
Черт, шляпа, я же джентельмен, промелькнула мысль в голове пирата, после чего он снял шляпу и положил ее себе на колени.
- Доброй всем ночи и хорошего настроения, - некромант посмотрел на каждого за столом, некоторых он встречал когда-то, хотя ему казалось, что с последней встречи прошла целая вечность, - господин ревенант, - единственный, кто был удостоин легкого поклона головы от старого пирата, был Белов.

НПС: Александр

Глава клана Фэриартос поднялся медленно, кивая Белову в ответ на оказанную честь выступить перед родственниками с речью. Никакого блеска или апломба в его движениях не было - Александр был напряжен, растерян и расстроен. Уже долгие несколько недель он писал Белову о происходящем в его клане, затем выбил себе аудиенцию и изложил свою проблему лично. Долгие несколько дней тишины и ожидания вымотали его уверенность в том, что Совет будет иметь смысл и пользу для него и его соклановцев. Но он держался. Взгляд Фелиции как ни странно ободрял его, напоминая, что союзы между кланами еще никто не отменял. Он еще мог получить помощь и поддержку. Если правильно ее попросит. Просить... Только просить и мог его клан.
- Благодарю, господин Ревенант, - произнес он, отрывая взгляд от невозмутимой Фелиции и обращаясь уже ко всем главам кланов сразу, - Клан Фэриартос, как вы все знаете - далек от политики. Наша политика - это творение, созидание, создание красоты и совершенства. Мы - мирные члены общества, мы не воюем, мы соблюдаем гуманную манеру отношения к людям и не берем больше, чем необходимо для пополнения клана и поддержания нашего существования. - он выдержал необходимую паузу, скользя взглядом по главе клана Асиман. Амир спокойно выдержал его взгляд, с вежливым любопытством ожидая основного сюжета. Александр подавил глухое раздражение и продолжил:
- Среди нас есть признанные мастера своего ремесла - подлинные гении, вышедшие за человеческие рамки понимания искусства. Вышедшие за любые рамки, в которое можно поместить такое понятие как "искусство". Эти мастера - уникальны, важны, необходимы этому миру. Мы бережем их как свое главное сокровище и позволяем творить в комфортных условиях, не ограничивая их талант и свободу. Мы - приумножаем совершенство их творений в мире, - в голосе появились ноты горечи и плохо скрываемой обиды, - В прошлом месяце мы с ужасом узнали, что двое из наших мастеров были убиты.
На этот раз пауза была дольше, но взглядом Александр давал понять, что речь еще не окончена.
- На сегодняшний день мы потеряли пятерых мастеров. Они были убиты тайно, в их мастерских, о местоположении которых сложно узнать рядовому члену клана. Это невосполнимая потеря для клана и для мира. Мы не знаем кто может быть причастен к столь отвратительному действию...
Александр сжал руки за спиной, сцепляя пальцы так, что они побелели - благо, увидеть это могла лишь сидящая рядом с ним Паула.
- Я прошу разобраться в этих жестоких убийствах, предотвратить хладнокровное истребление членов моего клана и наказать тех, кто считает себя выше закона и порядков этого мира. Одно я могу сказать с точностью - это дело рук не фэриартос - ни один из нас не способен на такое! 

НПС: Фелиция

Внимательное, вежливое участие. Конечно же, она расстроена не меньше самого Маэстро - такими ужасными событиями. Конечно же, она поддержит клан Фэриартос в просьбе к Ревенанту - о расследовании этого дела. Фелиция шила золотыми нитками речь Александра еще до самого совета - не один и не два раза узнавая подробности событий и помогая составлять его речь. Опуская некоторые детали, акцентируя внимание на других - это она умела мастерски, ни один из приспешников и верных фэри не переплюнул бы ее в искусстве доброжелательного участия в судьбе пострадавшего клана. В конце концов, кому как не Александру понимать, что Даханавар - единственный и пожалуй, самый мирно настроенный к ситуации соратник. Поддержка? Они поддержат кровных братьев, скорбя вместе с ними. Взгляд впивается в светловолосую макушку Бальзы - как удачно, что он здесь. Именно сегодня. Как удачно...
На просьбе о подробном расследовании Фелиция сдержанно кивает, взглядом ободряя Александра и мысленно отмечая как послушно маэстро прошелся по основным "маркерам" заготовленной ею речи. В паузе последовавшей за этим были красноречивые взгляды. Миклош. Амир. Они подпадали под первейшее подозрение. Еще конечно был вариант Рамона... Мормоликая осторожно оглядела собравшихся. Но Рамон был до такой степени деловым человеком, что марать руки в крови пятерых дряхлых затворников стал наврятли. Да и кому сдались миролюбивые затворники? Проку от их магии чуть, а кровь их разве что на терпкий компот пойдет. Губы сжались в тонкие ниточки. Лучше Миклош, чем Амир, конечно.
- Это немыслимо. - нарушила она молчание первой, как и ожидали этого о нее и политики ее клана. Александру стоило помочь. - Кому это вообще нужно? Зачем такая жестокость по отношению к своим же, кровным братьям? - в тоне идеальный баланс возмущения, горечи и сопереживания. - Вы кого то подозреваете, Александр?